Am
На Молдаванке музыка играет,
E
Кругом веселье пьяное бурлит.
Там за столом доходы пропивает
Am
Пахан Одессы Костя Инвалид.
Am
Сидит пахан в отдельном кабинете
A7 Dm
И поит Маньку розовым винцом
Am
И между прочим держит на примете
E Am
Ее вполне красивое лицо.
Он говорит, бокалы наливая,
Вином шампанским душу горяча:
«Послушай, Маша, детка дорогая,
Мы пропадем без Кольки Ширмача.
Торчит Ширмач на Беломорканале,
Толкает тачку, двигает киркой,
А фраера вдвойне богаче стали –
Кому же взяться опытной рукой?
Ты поезжай-ка, милая, дотуда
И обеспечь фартовому побег,
Да поспеши, кудрявая, покуда
Не запропал хороший человек».
Вот едет Манька в поезде почтовом,
И вот она у лагерных ворот,
А в это время с зорькою бубновой
Идет веселый лагерный развод.
Канает Колька в кожаном реглане,
В военной кепке, яркий блеск сапог,
В руках он держит важные бумаги,
А на груди ударника значок.
«Ах, здравствуй, Маша, здравствуй, дорогая,
Как там в Одессе, в розовых садах?
Скажи ворам, что Колька вырастает,
Героем трассы в пламени труда.
Еще скажи, он больше не ворует,
Блатную жизнь навеки завязал,
Что начал жизнь он новую, другую,
Которую дал Беломорканал.
Прощай же, Маша, помни о канале,
Одессе-маме передай привет!»
И вот уж Манька снова на вокзале,
Берет обратный литерный билет.
На Молдаванке музыка играет,
Кругом веселье пьяное шумит.
Там за столом, бокалы наливая,
Сидит пахан и мрачно говорит:
«У нас, воров, суровые законы,
Но по законам этим мы живем,
И если Колька честь свою уронит,
То мы его попробуем пером».
Но Манька встала, встала и сказала:
«Не троньте Кольку, а то всех я заложу,
Я поняла значение канала,
За это Колькой нашим я горжусь!»
И Манька вышла, кровь заледенела,
Один за манькой выскочил во двор,
«Погибни, сука, чтоб не заложила,
Умри, паскуда, или я не вор!»
А на канал приказ отправлен новый,
Приказ суровый марануть парча,
И это утром зорькою бубновой
Не стало Кольки, Кольки Ширмача.
